Его вольнодумство было особаго вида, я бы сказалъ — дворянское... Помню, какъ однажды, пріѣхавъ изъ Тулы, онъ намъ разсказывалъ: «On nous а nommé comme évêque un certain Pitirime. Pitirime, drôle de nom, n’est ce pas? Ничего себѣ, служитъ торжественно, mais il est un peu prokhvost, да, prokhvost».
Воспоминанія кн. Владимира Оболенскаго