Я хочу, чтобы когда эти замѣстители директоровъ русскаго языка всѣ умерли, то на пристани при сходѣ съ хароновой ладьи ихъ ждалъ большой фанерный щитъ съ надписью такого примѣрно содержанія:
А/О СОФАРИ ВАВРЕМИНИ
АРГАНИЗУИМ СОФАРИ ВЛЮБОЙ ГОД ПРОШЛАВА
ВЫ ВЫБИРАЕТЕ ДАБЫЧУ
МЫ ДАСТАВЛЯИМ ВАС НАМЕСТА
ВЫ УБЕВАЙИТИ ЙИЁ
И тогда докторъ и замдиректоръ, понявши, что вотъ оно, и что это — навсегда, запрокидываетъ, какъ въ послѣднихъ кадрахъ какой-нибудь "Сонной лощины" или "Утащи меня въ адъ", къ дымному небу голову и испускаетъ цѣпенящій тоскливо-лютый вой, въ который вмѣщается вся представшая ей поганая вѣчность; Безголовый Всадникъ, скаля подпиленные зубы, запечатываетъ ея уста лобзаніемъ силой въ три атмосферы, струей бьетъ кровь, земля разверзается, и усталые любовники бредутъ по пепельной дорожкѣ къ шлачному домику-упокоищу черезъ мостъ, писать стервячьимъ перомъ: "плавец, плавец, плавец...", — а вечеромъ слушать Раммштайнъ, одинъ Раммштайнъ, только Раммштайнъ...
А я буду гулять по свѣтлымъ городамъ съ уличными указателями на церковнославянскомъ, разглядывать книжки съ романскими миніатюрами, и у меня будутъ персидскій котъ и три гуріи: бѣлокурая, раскосенькая и чернокожая.
Ну ладно — двѣ.
